меняю чувство юмора на повод для смеха
Название: Экстренная мера
Фендом: Loveless
Автор: Тойре
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст
Пейринг: Соби/Рицка
Статус: закончен
От автора: повествование продолжается спустя почти два года после событий, описанных в фике Serpensortia «Я тебя научу». То есть Рицка живет у Соби; связь, порожденная любовью, действует в полную силу; и у обоих на руках проступило общее имя «Loveless». Вот только Соби не разрешает Рицке перейти последнюю границу близости, желая сохранить тому детство…
Отказ от прав: не мое, а так хотелось бы.
читать дальше- Соби, Соби, Соби… - я вцепился в тебя мертвой хваткой и не отпускаю. У меня истерика, я знаю это, но мне не стыдно. Мне все равно, как это выглядит со стороны, мне наплевать, что я веду себя, как ребенок.
Они пытались разлучить нас! Больше года я в школе, и все вроде бы было тихо, как вдруг… Наверное, Семь Лун давно готовили этот опыт на нас с тобой: пропадет ли у тебя Имя, если я откажусь от тебя? Они пытались навязать мне другого Бойца, бросив в битву почти насмерть. Без тебя. Как нужно было держать тебя, чтобы ты не пришел на мой Зов, я просто представить себе боюсь! Но ничего у них не вышло: я не принял защиту чужака. А ты вырвался.
Этот эксперимент стоил школе изрядных разрушений и коматозного состояния трех сенсеев. Потому что когда ты, пепельно-бледный, появился посреди коридора и увидел, что я уже не кричу, твои глаза стали темнее крови, залившей пол около моей головы. Трое из Семи Лун явились следом и попали точно под твой удар. Боевую пару просто отнесло и ударило о стену. Вылетели не только стекла - оконные рамы и двери в классы с грохотом разлетелись на щепки, побежали трещины по потолку... Я выплюнул кровь и заорал тебе остановиться, потому что ты шел вразнос.
И ты послушался, черт знает как ты смог, но смог. Опустился на колени среди обломков и обхватил голову руками. Белые пальцы вцепились волосы, и хрип, похожий на сорванный вой, прошелся по мне раскаленным железом. Нельзя, Соби… не смей винить себя, я же знаю, что тебя держали, я ни минуты не сомневался, что тебе больнее, чем мне! Слышишь, я ни секунды не сомневался в тебе! Не смей убиваться так, от этого мне хуже, чем от их ударов, просто иди ко мне, я хочу тебя обнять… Соби… Нет. Не так.
- Соби… помоги… - просьба о помощи лучше всех уговоров, ты тут же оказался рядом. С сонными, будто неживыми, глазами, но снова сильный и собранный. Взять на руки четырнадцатилетнего подростка уже не так просто, как прежнего мальчишку, но, кажется, ты сейчас поднял бы и автомобиль…
Ни слова.
Мы дома, ты осмотрел меня, вымыл. Уложил в постель. Молча, как робот.
Ни слова.
Молча сидишь на полу у кровати, держишь за руку. День сменился ночью, и я понимаю, что только теперь ко мне по-настоящему возвращается сознание – до этого оно то прояснялось, то снова таяло в болезненном тумане. Они даже ничего мне не сломали. Они просто пытались вынудить меня разорвать нашу Связь. В обмен на жизнь, а я не согласился. И не соглашусь никогда, потому что лучше мне умереть, чем предать тебя. Ни за что. Знаю, что это означало бы и твою смерть, вот только без предательства мы как-нибудь обойдемся.
Ты держишь меня за руку, и силы потихоньку прибывают. И вместе с ними прибывает страх. Я в тот момент испугаться не успел вообще, некогда было. Только понял, что ни помощь ни от кого не приму, ни в режим Бойца себе не дам перейти. Потому что тогда тебе не выдержать – ослабнет Связь, и ты бессилен. Оставалось просто терпеть. И это было не особенно больно, когда они хлестали заклинаниями, а вот чувствовать, что тебя не пускают ко мне, что ты рвешься, раздирая себя на части, хотя я и не зову уже, вот это было страшно. Чуть с ума не сошел.
А теперь я прихожу в себя и этот ужас возвращается с новой силой. Шок. У меня, наверное, шок – наконец догнало. Умом понимаю, что всё позади, а справиться с истерикой не могу. Ты все еще молчишь, и глаза стеклянные: наверное, шок не только у меня, просто у тебя он проявляется по-другому.
Реакция на угрозу разрыва. Может они и думали, что мы испугаемся и ослабим Связь, только получилось наоборот. Я гляжу в твои мертвые глаза, и меня захлестывает.
Никогда! Никогданикогданикогда! Ни за что!
Вскакиваю с постели, бросаюсь к тебе, сажусь верхом на твои колени. Обнимаю тебя, вцепляюсь, вжимаюсь всем телом...
- Соби, Соби, Соби…- я все больше расхожусь, потому что ты молчишь. – Сооби… Посмотри на меня! Очнись, Соби! Я здесь! Я рядом!
Хватаю ладонями твое лицо, пытаюсь заглянуть в ту глубину твоих глаз, которой нет сейчас, которая закрыта… Никак! Сволочи!
Покрываю поцелуями твой лоб, целую куда придется – щеки, глаза, губы…
- Соби, я люблю тебя, ты слышишь? Соби!! Мы вместе, Соби, все равно вместе. – твои глаза, наконец, медленно закрылись, и губы слабо дрогнули в ответ на поцелуи. Как будто током прошило с головы до ног, и сразу расхотелось кричать.
- Соби… - целовать твои губы так сильно, что тебе, наверное, больно. Стащить с тебя футболку, отшвырнуть, и положить дрожащие ладони на твои плечи. Какое там успокоиться – я уже не контролирую ни слова, ни руки. Оживают и бешено мелькают в сознании все мои фантазии. К черту сроки, к черту уши, плевать на запреты и мнения окружающих. Только бы ты очнулся! Я хочу, чтобы ты знал – я твой, только твой, навсегда, и ничто этого не изменит.
- Они хотели нас разорвать, а мы будем еще ближе, чем были, Соби… - моя пижамная рубашка летит в угол, прижимаюсь к тебе обнаженной кожей, трусь о твою грудь. - Да услышь же меня, наконец!
Ты слышишь. Не открываешь глаз, но отвечаешь на поцелуй резко и сильно, горячие ладони обхватывают мою талию, рывком притягивают к себе. Да! Ты тоже вне контроля, и отлично!
Стремительным движением спускаешь мои пижамные штаны, но мне этого мало – я быстро освобождаюсь от них совсем. Это можно, давно уже можно, эту границу мы тоже уже перешли… Снова распластываюсь по тебе, зарываюсь лицом в изгиб твоей шеи. Трепещущие руки тянутся к твоей ширинке, расстегивают ее, обхватывают член. Твое дыхание захлёбывается. Я приподнимаюсь на коленях и двигаюсь вверх-вниз, оставляя на твоем животе влажный след. Сооби… Ты очень горячий, я чувствую, как ты упруго касаешься меня головкой у самого основания члена, целуешь мою шею, почти кусаешь. Твое дыхание, как набат, о моем и говорить нечего – не дыхание, а сплошной стон. Ты сочишься влагой, капли текут по моим яичкам… мнешь сильными пальцами мою спину, покрываешь поцелуями-укусами мою грудь. Я никогда не видел тебя таким агрессивным. Но я не боюсь, только голова кружится так, что ничего вокруг не вижу, и внутри всё плавится от нестерпимого огня.
Ты не в себе, я знаю, ты совсем не соображаешь, что позволяешь мне, что делаешь сам, во что это может вылиться. А я представляю. И не отступлю, потом что-нибудь придумаем. Не отступлю, только не сейчас, когда мы так нужны друг другу. И тебе меня не остановить.
Приподнимаюсь еще выше, и – одним махом, со всей силы!
Оооохххх! Больно!!!
Больно так, что крик разрывает легкие, и слезы буквально брызжут из глаз.
Ты цепенеешь, вонзившись пальцами мне в спину, а меня трясет, трясет так, что я не могу остановиться. От боли закладывает уши, и я не ощущаю сейчас ничего, кроме бесконечной судороги, колом выворачивающей меня изнутри…
- Рицка!!! – врывается в сознание твой вопль, - Зачем??!
- Мы вместе!! – кричу я в исступлении, - Вместе, слышишь, Соби! Я твой!! Я скорей умру, чем откажусь от тебя!!! - Бешено стискиваю твои плечи, ожидая, что ты сейчас отпрянешь, запретишь, осудишь… И ладно, пусть, все равно ты очнулся, держусь за тебя просто потому, что это кажется мне единственно возможным сейчас, естественным и правильным, даже сквозь боль… А она сквозь крики чуть слабее – оттого, что я отвлекся, что ли…
- Рицка, - с изумлением слышу твой изменившийся голос. Он хриплый и… бархатный, что ли. В нем так много всего – удивление, восторг, благоговение, и я вдруг вспоминаю, что хотел не только факта.
- Рицка, потерпи… - ты гладишь-гладишь-гладишь мое тело, успокаивая дрожь, целуешь шею и грудь, и… проводишь языком по соску! Оох! В теле как будто взрывается фейерверк. – Тебе очень больно, я знаю, но это должно пройти, просто не двигайся… - затихаешь, часто дыша, и, со стоном, – Пока…
- Рицка, - твоя рука на моем члене, дыхание обжигает влажные соски в такт словам, - Я люблю тебя, Рицка… - Ты такой нежный сейчас, а голос дрожит и срывается, - Потерпи…
Что потерпеть? Я уже забыл о боли… Она все еще есть, но мне некогда обращать на нее внимание, она все больше растворяется в твоих словах и движениях. Что потерпеть – как ты водишь губами по моим соскам? Втягиваешь один в рот, сосешь… ааххх… Никогда прежде ты так не делал… Я потерплю, потерплю еще немного, закусив губу, зажмурив глаза… Потерплю, но недолго, потому что уже хочу двигаться, хочу толкаться в твою руку и одновременно чувствовать тебя в себе – это такое полное, ни с чем не сравнимое, болезненно-острое ощущение… Хочу… хочу кончить, когда ты внутри.
- Соби… - я снова беру ладонями твое лицо и заглядываю тебе в глаза. Ооо, в них такая буря, что боль отступает совсем, теперь меня колотит уже от возбуждения. А ведь это твой первый раз вот так, я читаю это в твоем взгляде, ты явно не собираешься это от меня скрывать. Я… я счастлив, Соби… Любая боль ерунда по сравнению с тем, как ты на меня смотришь. Тону в твоих глазах, тяжело дыша, и начинаю подниматься. Скольжу по тебе, внутри огненно-горячо… Твои брови сошлись на переносице, рот приоткрылся, глаза влажнеют. Ты выглядишь так, будто я тебя пытаю. Что такое, Соби?
- Тебе больно?
- Не… не больно… Рицка, ты… медленно, а то… я кончу… - ты наконец расцепляешься со мной взглядом, опускаешь голову, и упираешься лбом мне в ключицу.
А я, лишь подстегнутый твоими словами, опускаюсь. И тут понимаю, по-настоящему понимаю, что значит принять любимого. Там, внутри, происходит такое, что я забываю дышать. Еще вверх-вниз, изгибаюсь так, чтобы это ощущение было сильнее, острее, ярче… Ты твердый и горячий, и я насаживаюсь на тебя снова и снова, не смогу остановиться, даже если сейчас вокруг нас начнет рушиться мир. Соби, ты стонешь в голос, так, будто с каждым моим движением умираешь и рождаешься заново, и я изо всех сил стараюсь молчать, чтобы слышать тебя.
- Рицка… больше не могу… Сейчас… Со мной, Рицка… - ты сжимаешь ладонями мою талию и сам делаешь несколько движений навстречу: чуть быстрее и глубже… Мы вместе падаем за какую-то внутреннюю черту, и начинается взрыв. Именно начинается, потому что длится он бесконечно, как будто в замедленном кино нас бьет электрическими разрядами. Ты обжигаешь меня внутри, я чувствую каждую твою каплю, и сам изливаюсь на тебя мучительно долго, слабея и изнемогая к концу.
Я затихаю, устав и кричать, и двигаться, только ты и удерживаешь меня, крепко прижав к себе, иначе я, наверное, просто свалился бы на пол. Ты уткнулся лицом мне в шею и все еще негромко стонешь. Обычно ты просто выдыхаешь долго-долго, и сейчас мне странно слышать твои стоны… Или не стоны? Чтобы убедиться, пытаюсь поднять твою голову, но ты не даешь. И ладно, просто глажу твои плечи, которые чуть вздрагивают, и продолжаю гадать: плачешь? Или нет? Наверное, нет, решаю я – просто успокаиваешься так медленно, наверное… Вот и хорошо, потому что с твоими слезами я совсем не знал бы, что делать. Дожидаюсь тишины и приподнимаюсь, оставляя тебя. Ох! Тебя протряхивает крупной дрожью, ты стискиваешь меня так, что ребра хрустят. Соби… какой же ты… с ума меня сведешь…
Твоя голова прижата к моей груди, и я еле слышу твой шепот:
- Что мы сделали, Рицка…
- Сделали то, чего оба хотели. И это… это правильно, Соби! – запускаю руки в твои волосы, пальцы скользят сквозь пряди.
- Ты… это рано…
- Знаю. Слышал уже, что это рано, и надо подождать, и детство, и вообще… - я поднимаю твою голову, хочу посмотреть в глаза, но они закрыты. – Соби! Ну подумай, зачем мне такое детство, когда день за днем я не могу делать то, чего так хочется? Разве это оно – детское счастье? – Рраз, и вместо взмаха хвостом… не происходит ничего. Ой-ёй, я как-то совсем забыл об этом… Хвост лежит на полу, совершенно отдельно от меня, и, поискав глазами, я нахожу и ушки. Странно, я совершенно не чувствую в них недостатка. Поднимаю оба и провожу ими по твоему лицу.
- Это тебе, Соби.
Ты стискиваешь мои руки, прижимая к глазам.
- Рицка…
Я пережидаю несколько твоих глубоких, неровных вздохов, и уверенно объявляю:
- Завтра я пропущу школу. А ты пойдешь туда и скажешь Шинономе-сенсей, что очень беспокоишься за меня – я вернулся утром, ничего не ем, девушка меня бросила, и меня необходимо поддержать. Поддержку я как-нибудь потерплю, а она после этой беседы будет помнить, что у меня был таакой роман... И Юйко с Яёем тоже просветишь.
- Приказ? – ты опускаешь мои руки и смотришь вниз.
- Нет, не приказ, Соби. Просто так надо. Сможешь?
- Да… - очень тихий, едва слышный шепот.
- Соби. Посмотри на меня наконец.
Ты поднимаешь глаза – такие, как будто с тебя содрали кожу. Я даже пугаюсь. Что такое, где? Ох, вот оно – кровь! Совсем немного моей крови на тебе... Черт! Отшвыриваю ушки и вцепляюсь в твои руки.
- Они пытались отнять тебя! Это было так страшно… Я просто не мог иначе, Соби. Пожалуйста, пойми…
- Не мог иначе?
- Нет, – мотаю головой. – И теперь мне легче…
Ты долго смотришь снизу вверх и молчишь, но глаза все теплеют и теплеют.
- Спасибо, Рицка.
Что тут ответить? Провожу кончиками пальцев по твоей щеке, наклоняюсь и целую твои губы – нижняя прокушена, а еще меня ругаешь… Этот вкус на твоих губах… я запомню его навсегда, Соби.
Ты обнимаешь меня, гладишь по спине.
- Больно? Сейчас тебе больно?
Добросовестно проверяю, сжимая ягодицы. Мда, вообще-то чувствуется… Ты понимаешь, не нужно даже говорить.
- Пойдем в душ, Рицка. И надо чем-нибудь помазать…
- Я сам, - краснею до корней волос.
- Хорошо. Я отвернусь, - улыбаешься ты. – Но мыться вместе?
- Ладно, - ворчу я и поднимаюсь. Вот это не в первый раз, мы уже мылись вдвоем, и покраснел я совсем не поэтому. Просто представил, как ты дотронешься до меня там…
Останавливаюсь и смотрю, как ты, обнаженный, идешь в сторону ванной, зажигаешь свет и поворачиваешь ко мне голову. Смотришь… ждешь меня, как всегда.
И мне становится так легко, так весело и свободно, что я догоняю тебя на пороге, обнимаю, прижимаюсь к спине...
- Соби… - шепчу я в твое плечо.
- Ммм?
- Не отворачивайся…
Фендом: Loveless
Автор: Тойре
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст
Пейринг: Соби/Рицка
Статус: закончен
От автора: повествование продолжается спустя почти два года после событий, описанных в фике Serpensortia «Я тебя научу». То есть Рицка живет у Соби; связь, порожденная любовью, действует в полную силу; и у обоих на руках проступило общее имя «Loveless». Вот только Соби не разрешает Рицке перейти последнюю границу близости, желая сохранить тому детство…
Отказ от прав: не мое, а так хотелось бы.
читать дальше- Соби, Соби, Соби… - я вцепился в тебя мертвой хваткой и не отпускаю. У меня истерика, я знаю это, но мне не стыдно. Мне все равно, как это выглядит со стороны, мне наплевать, что я веду себя, как ребенок.
Они пытались разлучить нас! Больше года я в школе, и все вроде бы было тихо, как вдруг… Наверное, Семь Лун давно готовили этот опыт на нас с тобой: пропадет ли у тебя Имя, если я откажусь от тебя? Они пытались навязать мне другого Бойца, бросив в битву почти насмерть. Без тебя. Как нужно было держать тебя, чтобы ты не пришел на мой Зов, я просто представить себе боюсь! Но ничего у них не вышло: я не принял защиту чужака. А ты вырвался.
Этот эксперимент стоил школе изрядных разрушений и коматозного состояния трех сенсеев. Потому что когда ты, пепельно-бледный, появился посреди коридора и увидел, что я уже не кричу, твои глаза стали темнее крови, залившей пол около моей головы. Трое из Семи Лун явились следом и попали точно под твой удар. Боевую пару просто отнесло и ударило о стену. Вылетели не только стекла - оконные рамы и двери в классы с грохотом разлетелись на щепки, побежали трещины по потолку... Я выплюнул кровь и заорал тебе остановиться, потому что ты шел вразнос.
И ты послушался, черт знает как ты смог, но смог. Опустился на колени среди обломков и обхватил голову руками. Белые пальцы вцепились волосы, и хрип, похожий на сорванный вой, прошелся по мне раскаленным железом. Нельзя, Соби… не смей винить себя, я же знаю, что тебя держали, я ни минуты не сомневался, что тебе больнее, чем мне! Слышишь, я ни секунды не сомневался в тебе! Не смей убиваться так, от этого мне хуже, чем от их ударов, просто иди ко мне, я хочу тебя обнять… Соби… Нет. Не так.
- Соби… помоги… - просьба о помощи лучше всех уговоров, ты тут же оказался рядом. С сонными, будто неживыми, глазами, но снова сильный и собранный. Взять на руки четырнадцатилетнего подростка уже не так просто, как прежнего мальчишку, но, кажется, ты сейчас поднял бы и автомобиль…
Ни слова.
Мы дома, ты осмотрел меня, вымыл. Уложил в постель. Молча, как робот.
Ни слова.
Молча сидишь на полу у кровати, держишь за руку. День сменился ночью, и я понимаю, что только теперь ко мне по-настоящему возвращается сознание – до этого оно то прояснялось, то снова таяло в болезненном тумане. Они даже ничего мне не сломали. Они просто пытались вынудить меня разорвать нашу Связь. В обмен на жизнь, а я не согласился. И не соглашусь никогда, потому что лучше мне умереть, чем предать тебя. Ни за что. Знаю, что это означало бы и твою смерть, вот только без предательства мы как-нибудь обойдемся.
Ты держишь меня за руку, и силы потихоньку прибывают. И вместе с ними прибывает страх. Я в тот момент испугаться не успел вообще, некогда было. Только понял, что ни помощь ни от кого не приму, ни в режим Бойца себе не дам перейти. Потому что тогда тебе не выдержать – ослабнет Связь, и ты бессилен. Оставалось просто терпеть. И это было не особенно больно, когда они хлестали заклинаниями, а вот чувствовать, что тебя не пускают ко мне, что ты рвешься, раздирая себя на части, хотя я и не зову уже, вот это было страшно. Чуть с ума не сошел.
А теперь я прихожу в себя и этот ужас возвращается с новой силой. Шок. У меня, наверное, шок – наконец догнало. Умом понимаю, что всё позади, а справиться с истерикой не могу. Ты все еще молчишь, и глаза стеклянные: наверное, шок не только у меня, просто у тебя он проявляется по-другому.
Реакция на угрозу разрыва. Может они и думали, что мы испугаемся и ослабим Связь, только получилось наоборот. Я гляжу в твои мертвые глаза, и меня захлестывает.
Никогда! Никогданикогданикогда! Ни за что!
Вскакиваю с постели, бросаюсь к тебе, сажусь верхом на твои колени. Обнимаю тебя, вцепляюсь, вжимаюсь всем телом...
- Соби, Соби, Соби…- я все больше расхожусь, потому что ты молчишь. – Сооби… Посмотри на меня! Очнись, Соби! Я здесь! Я рядом!
Хватаю ладонями твое лицо, пытаюсь заглянуть в ту глубину твоих глаз, которой нет сейчас, которая закрыта… Никак! Сволочи!
Покрываю поцелуями твой лоб, целую куда придется – щеки, глаза, губы…
- Соби, я люблю тебя, ты слышишь? Соби!! Мы вместе, Соби, все равно вместе. – твои глаза, наконец, медленно закрылись, и губы слабо дрогнули в ответ на поцелуи. Как будто током прошило с головы до ног, и сразу расхотелось кричать.
- Соби… - целовать твои губы так сильно, что тебе, наверное, больно. Стащить с тебя футболку, отшвырнуть, и положить дрожащие ладони на твои плечи. Какое там успокоиться – я уже не контролирую ни слова, ни руки. Оживают и бешено мелькают в сознании все мои фантазии. К черту сроки, к черту уши, плевать на запреты и мнения окружающих. Только бы ты очнулся! Я хочу, чтобы ты знал – я твой, только твой, навсегда, и ничто этого не изменит.
- Они хотели нас разорвать, а мы будем еще ближе, чем были, Соби… - моя пижамная рубашка летит в угол, прижимаюсь к тебе обнаженной кожей, трусь о твою грудь. - Да услышь же меня, наконец!
Ты слышишь. Не открываешь глаз, но отвечаешь на поцелуй резко и сильно, горячие ладони обхватывают мою талию, рывком притягивают к себе. Да! Ты тоже вне контроля, и отлично!
Стремительным движением спускаешь мои пижамные штаны, но мне этого мало – я быстро освобождаюсь от них совсем. Это можно, давно уже можно, эту границу мы тоже уже перешли… Снова распластываюсь по тебе, зарываюсь лицом в изгиб твоей шеи. Трепещущие руки тянутся к твоей ширинке, расстегивают ее, обхватывают член. Твое дыхание захлёбывается. Я приподнимаюсь на коленях и двигаюсь вверх-вниз, оставляя на твоем животе влажный след. Сооби… Ты очень горячий, я чувствую, как ты упруго касаешься меня головкой у самого основания члена, целуешь мою шею, почти кусаешь. Твое дыхание, как набат, о моем и говорить нечего – не дыхание, а сплошной стон. Ты сочишься влагой, капли текут по моим яичкам… мнешь сильными пальцами мою спину, покрываешь поцелуями-укусами мою грудь. Я никогда не видел тебя таким агрессивным. Но я не боюсь, только голова кружится так, что ничего вокруг не вижу, и внутри всё плавится от нестерпимого огня.
Ты не в себе, я знаю, ты совсем не соображаешь, что позволяешь мне, что делаешь сам, во что это может вылиться. А я представляю. И не отступлю, потом что-нибудь придумаем. Не отступлю, только не сейчас, когда мы так нужны друг другу. И тебе меня не остановить.
Приподнимаюсь еще выше, и – одним махом, со всей силы!
Оооохххх! Больно!!!
Больно так, что крик разрывает легкие, и слезы буквально брызжут из глаз.
Ты цепенеешь, вонзившись пальцами мне в спину, а меня трясет, трясет так, что я не могу остановиться. От боли закладывает уши, и я не ощущаю сейчас ничего, кроме бесконечной судороги, колом выворачивающей меня изнутри…
- Рицка!!! – врывается в сознание твой вопль, - Зачем??!
- Мы вместе!! – кричу я в исступлении, - Вместе, слышишь, Соби! Я твой!! Я скорей умру, чем откажусь от тебя!!! - Бешено стискиваю твои плечи, ожидая, что ты сейчас отпрянешь, запретишь, осудишь… И ладно, пусть, все равно ты очнулся, держусь за тебя просто потому, что это кажется мне единственно возможным сейчас, естественным и правильным, даже сквозь боль… А она сквозь крики чуть слабее – оттого, что я отвлекся, что ли…
- Рицка, - с изумлением слышу твой изменившийся голос. Он хриплый и… бархатный, что ли. В нем так много всего – удивление, восторг, благоговение, и я вдруг вспоминаю, что хотел не только факта.
- Рицка, потерпи… - ты гладишь-гладишь-гладишь мое тело, успокаивая дрожь, целуешь шею и грудь, и… проводишь языком по соску! Оох! В теле как будто взрывается фейерверк. – Тебе очень больно, я знаю, но это должно пройти, просто не двигайся… - затихаешь, часто дыша, и, со стоном, – Пока…
- Рицка, - твоя рука на моем члене, дыхание обжигает влажные соски в такт словам, - Я люблю тебя, Рицка… - Ты такой нежный сейчас, а голос дрожит и срывается, - Потерпи…
Что потерпеть? Я уже забыл о боли… Она все еще есть, но мне некогда обращать на нее внимание, она все больше растворяется в твоих словах и движениях. Что потерпеть – как ты водишь губами по моим соскам? Втягиваешь один в рот, сосешь… ааххх… Никогда прежде ты так не делал… Я потерплю, потерплю еще немного, закусив губу, зажмурив глаза… Потерплю, но недолго, потому что уже хочу двигаться, хочу толкаться в твою руку и одновременно чувствовать тебя в себе – это такое полное, ни с чем не сравнимое, болезненно-острое ощущение… Хочу… хочу кончить, когда ты внутри.
- Соби… - я снова беру ладонями твое лицо и заглядываю тебе в глаза. Ооо, в них такая буря, что боль отступает совсем, теперь меня колотит уже от возбуждения. А ведь это твой первый раз вот так, я читаю это в твоем взгляде, ты явно не собираешься это от меня скрывать. Я… я счастлив, Соби… Любая боль ерунда по сравнению с тем, как ты на меня смотришь. Тону в твоих глазах, тяжело дыша, и начинаю подниматься. Скольжу по тебе, внутри огненно-горячо… Твои брови сошлись на переносице, рот приоткрылся, глаза влажнеют. Ты выглядишь так, будто я тебя пытаю. Что такое, Соби?
- Тебе больно?
- Не… не больно… Рицка, ты… медленно, а то… я кончу… - ты наконец расцепляешься со мной взглядом, опускаешь голову, и упираешься лбом мне в ключицу.
А я, лишь подстегнутый твоими словами, опускаюсь. И тут понимаю, по-настоящему понимаю, что значит принять любимого. Там, внутри, происходит такое, что я забываю дышать. Еще вверх-вниз, изгибаюсь так, чтобы это ощущение было сильнее, острее, ярче… Ты твердый и горячий, и я насаживаюсь на тебя снова и снова, не смогу остановиться, даже если сейчас вокруг нас начнет рушиться мир. Соби, ты стонешь в голос, так, будто с каждым моим движением умираешь и рождаешься заново, и я изо всех сил стараюсь молчать, чтобы слышать тебя.
- Рицка… больше не могу… Сейчас… Со мной, Рицка… - ты сжимаешь ладонями мою талию и сам делаешь несколько движений навстречу: чуть быстрее и глубже… Мы вместе падаем за какую-то внутреннюю черту, и начинается взрыв. Именно начинается, потому что длится он бесконечно, как будто в замедленном кино нас бьет электрическими разрядами. Ты обжигаешь меня внутри, я чувствую каждую твою каплю, и сам изливаюсь на тебя мучительно долго, слабея и изнемогая к концу.
Я затихаю, устав и кричать, и двигаться, только ты и удерживаешь меня, крепко прижав к себе, иначе я, наверное, просто свалился бы на пол. Ты уткнулся лицом мне в шею и все еще негромко стонешь. Обычно ты просто выдыхаешь долго-долго, и сейчас мне странно слышать твои стоны… Или не стоны? Чтобы убедиться, пытаюсь поднять твою голову, но ты не даешь. И ладно, просто глажу твои плечи, которые чуть вздрагивают, и продолжаю гадать: плачешь? Или нет? Наверное, нет, решаю я – просто успокаиваешься так медленно, наверное… Вот и хорошо, потому что с твоими слезами я совсем не знал бы, что делать. Дожидаюсь тишины и приподнимаюсь, оставляя тебя. Ох! Тебя протряхивает крупной дрожью, ты стискиваешь меня так, что ребра хрустят. Соби… какой же ты… с ума меня сведешь…
Твоя голова прижата к моей груди, и я еле слышу твой шепот:
- Что мы сделали, Рицка…
- Сделали то, чего оба хотели. И это… это правильно, Соби! – запускаю руки в твои волосы, пальцы скользят сквозь пряди.
- Ты… это рано…
- Знаю. Слышал уже, что это рано, и надо подождать, и детство, и вообще… - я поднимаю твою голову, хочу посмотреть в глаза, но они закрыты. – Соби! Ну подумай, зачем мне такое детство, когда день за днем я не могу делать то, чего так хочется? Разве это оно – детское счастье? – Рраз, и вместо взмаха хвостом… не происходит ничего. Ой-ёй, я как-то совсем забыл об этом… Хвост лежит на полу, совершенно отдельно от меня, и, поискав глазами, я нахожу и ушки. Странно, я совершенно не чувствую в них недостатка. Поднимаю оба и провожу ими по твоему лицу.
- Это тебе, Соби.
Ты стискиваешь мои руки, прижимая к глазам.
- Рицка…
Я пережидаю несколько твоих глубоких, неровных вздохов, и уверенно объявляю:
- Завтра я пропущу школу. А ты пойдешь туда и скажешь Шинономе-сенсей, что очень беспокоишься за меня – я вернулся утром, ничего не ем, девушка меня бросила, и меня необходимо поддержать. Поддержку я как-нибудь потерплю, а она после этой беседы будет помнить, что у меня был таакой роман... И Юйко с Яёем тоже просветишь.
- Приказ? – ты опускаешь мои руки и смотришь вниз.
- Нет, не приказ, Соби. Просто так надо. Сможешь?
- Да… - очень тихий, едва слышный шепот.
- Соби. Посмотри на меня наконец.
Ты поднимаешь глаза – такие, как будто с тебя содрали кожу. Я даже пугаюсь. Что такое, где? Ох, вот оно – кровь! Совсем немного моей крови на тебе... Черт! Отшвыриваю ушки и вцепляюсь в твои руки.
- Они пытались отнять тебя! Это было так страшно… Я просто не мог иначе, Соби. Пожалуйста, пойми…
- Не мог иначе?
- Нет, – мотаю головой. – И теперь мне легче…
Ты долго смотришь снизу вверх и молчишь, но глаза все теплеют и теплеют.
- Спасибо, Рицка.
Что тут ответить? Провожу кончиками пальцев по твоей щеке, наклоняюсь и целую твои губы – нижняя прокушена, а еще меня ругаешь… Этот вкус на твоих губах… я запомню его навсегда, Соби.
Ты обнимаешь меня, гладишь по спине.
- Больно? Сейчас тебе больно?
Добросовестно проверяю, сжимая ягодицы. Мда, вообще-то чувствуется… Ты понимаешь, не нужно даже говорить.
- Пойдем в душ, Рицка. И надо чем-нибудь помазать…
- Я сам, - краснею до корней волос.
- Хорошо. Я отвернусь, - улыбаешься ты. – Но мыться вместе?
- Ладно, - ворчу я и поднимаюсь. Вот это не в первый раз, мы уже мылись вдвоем, и покраснел я совсем не поэтому. Просто представил, как ты дотронешься до меня там…
Останавливаюсь и смотрю, как ты, обнаженный, идешь в сторону ванной, зажигаешь свет и поворачиваешь ко мне голову. Смотришь… ждешь меня, как всегда.
И мне становится так легко, так весело и свободно, что я догоняю тебя на пороге, обнимаю, прижимаюсь к спине...
- Соби… - шепчу я в твое плечо.
- Ммм?
- Не отворачивайся…
